Книга Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку - Любовь Холов

номером 1111.

11 я считала своей счастливой цифрой. И все эти единички вселяли надежду, что все будет не так уж плохо.

Подойдя к студии, я остановилась, чтобы окончательно собраться с духом. И, когда я уже готова была войти, дверь отворилась, и из нее вышел маленький худенький парень в красном спортивном костюме и с айподом в руках. Он не обратил на меня никакого внимания, что опять же порадовало, и я быстро вошла.

В студии было много людей, они смеялись, громко разговаривали, а некоторые становились парами перед зеркалом. Один показывал какие-то движения, а другой старался за ним повторить. Здесь были девушки и парни разных возрастов, комплекции, рас и национальностей. Почти все в черных спортивных штанах, только цвет футболок отличался: зеленый, желтый и красный. «В точности, как цвета светофора», – подумала я. Без пятнадцати одиннадцать, и класс еще не начался.

Но были люди, как и я стоявшие у стеночки, одетые по-разному: в шортах, в бриджах, в топиках, в майках с надписью «I love New York» и все это – разных цветов и фасонов. «Гости, – подумала я, – а те, кто в похожей одежде, наверное, старички».

– Давай, давай дальше. Он убьет меня, если я не доучу хореографию, – донеслось от одной парочки, которая что-то разучивала у зеркала.

– Надо было дома учить! – огрызалась девушка, которая показывала движения.

– Я не мог, я работал, – оправдывался парень.

– Ты же знаешь, это не оправдание, – не унималась девушка.

Ко мне подошла кореянка и сказала, что класс скоро начнется и нужно занимать место в первом ряду у зеркала. Вперед мне совершенно не хотелось. Я предпочла бы стоять в самом темном углу класса, чтобы меня никто не видел. Сделав пару шагов вперед от стены, я остановилась. Заняла место в последнем ряду. Передо мной еще образовались 5 рядов. «В шестом ряду меня будет не так заметно», – думала я, и мне становилось немного спокойнее.

– Как тебя зовут? – кореянка опять вернулась ко мне.

– Вика, – хрипло ответила я.

– Так как ты здесь впервые, тебе нужно идти в первый ряд, там тебе будет лучше видно хореографа, – настаивала она.

– Нет, спасибо, я и здесь его хорошо увижу, – упиралась я.

– Это правило, и ты должна ему следовать, – сказала кореянка и стала тащить меня вперед, – скоро начнется класс, нужно успеть построиться.

Теперь я стояла на самом видном месте. Позади меня моргало несколько десятков пар глаз, которые могли видеть все недостатки моей фигуры, а впереди, в сантиметрах пятидесяти, была стена, покрытая зеркалами от пола почти до потолка. Я опустила голову.

Построив всех, кореянка вышла вперед и сказала, чтобы мы поставили ноги на уровне плеч, а руки держали за спиной. Пальцами одной руки нужно обхватить запястье другой.

– В таком положении вы должны оставаться до тех пор, пока хореограф не даст команду «начали» или не начнет показывать движения. Всегда возвращайтесь в эту же позицию, если хореограф ничего не показывает. Вы не должны поправлять волосы, одежду или чесаться, не спросив. Для этого вам нужно поднять руку и кто-то из старших разрешит или не разрешит это сделать. Это необходимо, чтобы вы были сфокусированы только на запоминании хореографии и не добавляли в нее какие-то свои движения.

«Вот это да! – обалдела я. – Куда я попала? Я же ведь просто хотела потанцевать и сбросить несколько килограммов, а теперь даже пошевелиться нельзя без разрешения. И кто этот деспот-хореограф, о котором все говорят, как о генерале армии?»

Ответа на последний вопрос не пришлось долго ждать. Секундная стрелка настенных часов приблизилась к цифре 12. Ровно 11 утра. В классе наступила гробовая тишина. Слышно было только, как кореянка бежит в самый конец студии. Дверь отворилась, я смотрела вниз, поэтому первое, что я увидела, были черные кроссовки, которые медленным, но уверенным шагом двигались вперед. Каково же было мое удивление, когда подняв глаза повыше, я увидела того парня в красном костюме, который выходил из студии, когда я еще стояла у двери собираясь с духом.

Мое воображение уже успело нарисовать образ высокого, накачанного мужчины в военной форме, но хореограф оказался полной ему противоположностью.

Он сел у окна возле аппаратуры, подсоединил свой айпод, и на всю студию раздалась рэперская музыка, такая же, под которую я любила танцевать в ночных клубах.

– Вивиан, – закричал он, перекрикивая музыку.

В центр, к зеркалу, мелкими шажочками выбежала девушка лет семнадцати и начала танцевать. Все стали повторять за ней, я тоже присоединилась. Мне было очень неуютно танцевать в первом ряду. Все время я нарушала правила: чесалась или поправляла одежду. Но кто-то постоянно ко мне подходил и напоминал, что надо поднять руку и попросить разрешения, прежде чем сделать движение, не предусмотренное танцем. Танцоры, показывавшие движения, все время менялись. Хореограф выкрикивал имена, и каждый новый человек выбегал в центр с испуганными глазами и без малейшей тени улыбки на лице.

Через полтора часа объявили десятиминутный перерыв. Я так устала, что уже готова была идти домой, но не могла даже заикнуться об этом. Боялась нарушить правила. Через несколько минут я сидела на полу с открытым ртом и смотрела на танец той пары, которая тренировалась перед началом урока. Хореограф включил романтическую музыку, и высокий чернокожий парень в паре с белой девушкой с длинными волосами стали танцевать. Несмотря на то, что они оба были в спортивных штанах и в кроссовках, их танец завораживал.

Это был не просто танец, а настоящая история. Сначала они синхронно двигались в такт музыки, потом как будто что-то случилось, и парень стал обижаться и злиться на девушку. Она была невозмутима и просто стояла в стороне, не обращая на него никакого внимания. В конце парень отвернулся, сделав вид, что ему все надоело, и он не может больше терпеть ее безразличия, и они разошлись в разные стороны.

Танец был очень красивым, я была поражена и думала только о том, что тоже так хочу научиться танцевать. Музыка выключилась и хореограф скомандовал: «Эрик, шестьдесят!»

Парень, который только что так здорово танцевал, упал на пол и стал отжиматься, вслух считая свои отжимания.

«Наверное, хореографу что-то не понравилось», – подумала я.

Отжавшись шестьдесят раз, парень встал, поставил ноги на ширине плеч, руки убрал за спину, точно так же, как учила нас кореянка в начале урока, и глубоко дыша, просто смотрел вперед. Хореограф сидел на подоконнике позади него.

– Тебе понятно, за что наказание? – рявкнул он.

– Да, сэр! – быстро и громко ответил парень.

– Хорошо, – выдавил хореограф, – перерыв закончен, все в исходную позицию.

Все россыпью кинулись в разные стороны, наверное, чтобы вернуться на свои места. Я рисковать не стала и на всякий случай тоже пошла туда, куда заставила меня встать кореянка.

Сцена 43. КЛЮЧ ОТ КЛЕТКИ

Время шло. Каждое утро натощак я глотала кофейную ложку маточного молочка вместе с медом и бежала в школу. После заезжала на Брайтон к старичку, покупала свежевыжатый сок и слушала рассказы о том, как полезно просыпаться рано утром и по несколько часов кататься на велосипеде. Этим он как раз и занимался.

Я рассталась с парнем, которого не любила. Когда он узнал, что наградил меня таким «подарком», то отреагировал не очень красиво.

– Откуда я знаю, может, это не от меня, – крикнул он сгоряча.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я. Он опустил глаза.

Оказывается, мужчины могут быть носителями вируса папилломы и даже не подозревать об этом. Для них он не представляет опасности. За исключением, кажется, каких-то очень редких случаев.

Но даже не это стало причиной нашего расставания. После очередного признания в любви с его стороны я ответила:

– Прости, я никогда не смогу ответить тебе взаимностью. Парень не ожидал такого, в его глазах появились слезы.

Говорят, тяжело тем, кого бросают. Одна моя знакомая была убеждена, что самое главное – это остаться на коне. Однако на своем опыте я убедилась, что уходить